Поэтому чтобы ее разрешить, также необходим более масштабный подход, так как решение существующей ситуации может оказать серьезное влияние на международном уровне. Чтобы справиться с трудностями в регионе, нужен реализм, нестандартное мышление, оперативное реагирование и конструктивное участие, которые выходили бы за рамки стандартных подходов, используемых в прошлом.  

Главной характеристикой ситуации в Восточном Средиземноморье сейчас является явно ревизионистская, напористая внешняя политика Турции, в которой используются в том числе военные средства. Анкара демонстрирует силу в регионе. Это делается для того, чтобы четко сообщить ЕС и всему Западу, что Турция – важная средняя держава, которую нельзя игнорировать при развитии отношений с регионом. Эта позиция власти охватывает большую территорию, включающую зоны Эгейского моря, Кипра и Восточного Средиземного моря, а также Сирию и Ливию. Хотя последствия этой политики преимущественно ощущают Греция и Кипр, можно утверждать, что в конечном счете Турция не столько нацелена на них, сколько пытается воспользоваться ими, чтобы заявить о себе.

В нынешней ситуации часто упоминают или даже обвиняют энергетические ресурсы. Хотя залежи углеводородов, обнаруженные за последние десять лет, и могли сыграть свою роль в разжигании новой напряженности или обострении существующей, сегодня сложно утверждать, что это единственная причина. Сейчас более широким вопросом, похоже, является не то, есть ли газ в Восточном Средиземноморье – он там есть, к тому же в достаточном для торговли количестве, – а что с ним делать. Вследствие нескольких факторов, к которым относятся перепроизводство, теплая зима 2019 года и изменение ситуации с энергетикой в Китае, из-за чего уменьшился спрос на рынках Азии, предложение СПГ на международном рынке значительно превысило спрос, а цены упали до новых минимумов. Европа, которая была бы желанным направлением для газа из Восточного Средиземноморья, оказалась (и остается) переполненной дешевым газом, а из-за предложения, превышающего спрос, цены упали настолько, что с ними практически невозможно конкурировать. Такая ситуация сложилась еще до начала пандемии.

Почему речь идет не только о газе

COVID-19 усугубил ситуацию, подчеркнув существующие трудности, ускорив тенденции и добавив множество новых проблем. Международным нефтяным компаниям пришлось сделать паузу и подумать о своем будущем и перспективах в новых условиях. Теперь компании выбирают более крупные и безопасные проекты с высокой доходностью в относительно короткие сроки. Однако такие проекты требуют значительных финансовых вложений, поэтому нефтяным компаниям приходится замораживать некоторые из своих более мелких отраслей. Это затронуло и Восточное Средиземноморье. В регионе работает почти половина из 12 крупнейших нефтяных компаний в мире, которые заявили об общих убытках в размере $80 млрд по итогам первого полугодия 2020 года. Некоторые небольшие региональные компании обанкротились и их выкупили, а другие понесли огромные убытки. Даже таким странам, как Египет, пришлось заняться реструктуризацией вследствие уменьшения спроса на СПГ.     

Несмотря на то что углеводороды из Восточного Средиземноморья нельзя будет использовать для экспорта в Европу, хотя первоначально планы и надежды были именно такими, у обнаруженных в регионе залежей все еще есть потенциал

Турция использовала месторождения как заявленную причину или, как полагают скептики и критики, как повод осуществлять свою политику демонстрации силы. Она воспользовалась новыми обстоятельствами, когда проекты крупных нефтяных компаний замораживались и сами компании уходили с рынка, а, следовательно, выходили и стоящие за ними государства. У действий Турции в Восточном Средиземноморье есть много причин и факторов, и энергетика (уже) к ним не относится, хотя и может служить неплохим оправданием.

Можно утверждать, что нынешний конфликт в регионе вызван не проблемами с энергетикой или конкретно с Грецией или Кипром; это все важные элементы общей картины, и их даже можно считать средствами для достижения тех или иных целей. Но они все же не отражают суть проблемы. Многие полагают, что основа конфликта – как Турция видит себя и свои отношения с ЕС в будущем, на что рассчитывает ЕС в сфере внешней политики, и в итоге, через призму существующего конфликта и с Турцией в роли катализатора, каким является Евросоюз на самом деле и каким себя представляет.

Энергетика все же может сыграть роль

Именно потому ЕС несет ответственность за решение этих проблем и одновременно заинтересован в этом. Урегулировав этот конфликт, Евросоюз показал бы, что ему удалось четко продемонстрировать, что является приемлемым, а что – нет, найти баланс между правами и интересами членов ЕС и важного третьего государства, а также заложить основу для будущих отношений между Турцией и ЕС. Таким образом, хотя причиной существующей напряженности принято считать проблемы в сфере энергетики, более глубокие истоки конфликта носят политический характер, и для них требуются политические решения.

Тем не менее энергетика, что интересно, может стать эффективным способом решения проблемы. Несмотря на то что углеводороды из Восточного Средиземноморья нельзя будет использовать для экспорта в Европу, хотя первоначально планы и надежды были именно такими, у обнаруженных в регионе залежей все еще есть потенциал. Газ из Восточного Средиземноморья, возможно, уже не очень конкурентоспособен на международных рынках, но у стран в регионе огромные потребности в энергетике, которые и сможет покрыть этот газ. Это могло бы послужить прекрасной платформой для сотрудничества, а возможно, положило бы начало более широкому сотрудничеству в других сферах.

Европейский союз мог бы вдохновить и убедить другие страны региона присоединиться к такому сотрудничеству, выступая в роли честного посредника и лидера. Это было бы полезно для всех участников процесса, в том числе для стран региона и самого Евросоюза, и охватило бы целый спектр вопросов: от безопасности до экологии, экономики и политики. Важно и то, что в таком случае ЕС выступил бы единым фронтом, не продвигая интересы отдельных членов, успешно сформулировал бы стратегическое видение и действовал бы в соответствии с ним. В итоге это приведет к тому, что ЕС обретет столь необходимую легитимность и влияние. Как показало недавно начавшееся сближение Израиля и некоторых арабских государств, продолжающееся до сих пор, это трудно, но возможно. Если есть (политическая) воля, есть и возможности.

источник информации  https://www.ipg-journal.io/regiony/evropa/dilemma-vostochnogo-sredizemnomorja-1150/